В этой статье юрист Евгения Санарова отвечает на вопрос «Как в колонию проходят адвокаты?»
Апелляционная инстанция Верховного Суда РФ оставила в силе решение, разрешившее адвокатам проносить в колонии эту технику. Попутно Минюсту от председателя коллегии Александра Федина досталось за то, что название перечня запрещенных в неволе вещей — «не совсем корректное». Прокурор с ним поспешил согласиться: у него этот документ вызывает «дискомфорт в решении задач».
Вопрос о том, что адвокатам незаконно запрещают проносить фотоаппараты и диктофоны на свидание с подзащитными, отбывающими наказание в местах лишения свободы, поднял в Верховном Суде адвокат Валерий Шухардин, защищавший Сергея Мохнаткина, помилованного бывшим Президентом России Дмитрием Медведевым (56-летнего Мохаткина осудили за нападение на милиционера во время протестной акции на Триумфальной площади к 2,5 годам колонии, он заявлял, что только заступился за одну из участниц акции).
До помилования, в октябре 2011 года, Шухардин приехал в 4-ю колонию в Тверской области на свидание с Мохнаткиным, чтобы зафиксировать его физическое состояние (у адвоката была информация о применении физического насилия по отношению к подзащитному). С этой целью Шухардин принес фотоаппарат и диктофон, но ему не дали их пронести в колонию на основании п.76 и п.80 правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Министерства юстиции №205 от 3 марта 2005 года.
После этого Шухардин обратился в ВС, оспаривая эти пункты, а также п.18 приложения к правилам, в котором написано, что осужденным запрещается получать среди прочего и фотоаппараты. Эта норма не имеет прямого отношения к адвокатам, однако на него ссылаются сотрудники ФСИН, когда не разрешают им проносить в колонии аудиотехнику и фотоаппараты.
7 февраля 2012 года судья ВС Валентина Емышева признала оспариваемые пункты из приказа Минюста РФ недействующими в части этого запрета (отчет «Право.Ru» с этого заседания можно прочитать здесь). Однако Минюст подал на него апелляционную жалобу, которая рассматривалась во вторник, 19 июня 2012 года.
Первым выступал представитель Минюста Игорь Цаплин, в свое время защитивший диссертацию на тему «Правовые и организационные основы охраны исправительных учреждений Минюста России». Он подробно рассказал, как Уголовно-исполнительный кодекс ограничивает посетителей исправительных учреждений и заявил, что законодательство не предусматривает исключений для адвокатов. Кроме того, он сослался на закон об адвокатской деятельности и адвокатуре, гласящий, что адвокат вправе фиксировать с помощью технических средств лишь «информацию, содержащуюся в материалах дела, по которому адвокат оказывает юридическую помощь». По мнению Цаплина, защитникам не дозволено что-либо фотографировать в колониях, так как «в исправительных учреждениях находятся только личные дела осужденных».
В этот момент председатель Апелляционной коллегии Александр Федин и его коллега судья Владимир Меркулов почти синхронно подперли головы руками, а Цаплина сменила Ирина Комарова. «Каких-либо запретов на выдачу и высылку документов из личного дела по адвокатским запросам нет», — обосновала она ненужность диктофонов и фотоаппаратов. Последней из представителей министерства выступила Ирина Давыдова. «Когда адвокат приезжает в исправительную колонию, он оказывает осужденному только юридическую помощь по тому или иному делу в устной или письменной форме», — заявила она суду.
— Но представители заявителя и не настаивают на том, что они хотят показать, как выглядят родственники [осужденного], — заметил председательствующий.
Тем не менее Давыдова настаивала, что оказывать юридическую помощь адвокаты должны без применения техники, и добавила свое мнение по поводу решения ВС от 25 апреля 2009г., которым был признан недействующим п.76 правил внутреннего распорядка в колониях в части запрета «на пронос и использование адвокатом средств связи». «Я бы его обжаловала, потому что я считаю, что телефоном тоже адвокат не имеет права пользоваться в исправительной колонии», — высказалась Давыдова. А Цаплин добавил, что закон разрешает фиксировать информацию, а телефоном (как средством связи) это сделать нельзя.
После Минюста свою позицию озвучил прокурор Михаил Праводелов. «Мы согласны с доводами», — сказал он, указывая рукой на представителей министерства. Наличие или отсутствие фотоаппарата и диктофона не влияет на качество услуг, которые адвокат оказывает осужденному, считают в прокуратуре.
Выслушав Праводелова, Федин сделал отступление — высказался по поводу названия перечня, которым руководствуются сотрудники ФСИН, не разрешая проносить в колонии технику («Перечень вещей и предметов, продуктов питания, которые осужденным запрещается иметь при себе, получать в посылках, передачах, бандеролях либо приобретать»). Судя по названию, он относится к осужденному, а не его посетителям.
— Вы извините, но не очень корректное название было утверждено Минюстом. Оно косвенное имеет отношение к тому, что нельзя проносить в исправительные учреждения, — сказал глава Апелляционной коллегии ВС и посоветовал представителям ведомства «почитать его получше». С ним поспешил согласиться и прокурор. «Я, когда работаю с жалобами, чувствую некоторый дискомфорт в решении задач», — пожаловался Праводелов.
Затем пришла очередь выступать адвокатам. Шухардин назвал несостоятельными доводы работников Минюста и в качестве одного из аргументов сказал о том, что адвокат вправе оказывать «иную юридическую помощь, не запрещенную законом». По словам Шухардина, его подзащитного помещали на 40 дней в штрафной изолятор, тогда как закон ограничивает длительность подобного наказания максимум 15 днями. «Нужно было зафиксировать его состояние», — объяснил суду необходимость в фотоаппарате Шухардин. А адвокат Роман Качанов возмутился противоречием, которое заключается в том, что Уголовно-исполнительный кодекс дает защитникам право интервьюировать осужденных и снимать это на видео, а правила внутреннего распорядка в исправительных учреждениях запрещают проносить технику, необходимую для этого.
Выслушав стороны, коллегия ВС удалилась для вынесения решения. Примерно через 20 минут судьи вернулись из совещательной комнаты и председательствующий озвучил резолютивную часть решения, которое подтвердило предыдущее решение ВС, разрешившее адвокатам проносить в колонии фотоаппараты и диктофоны. Апелляционная жалоба Минюста осталась без удовлетворения.
Как правило, люди сталкиваются с тюремным миром неожиданно. Я имею в виду не профессиональных преступников, чей промысел изначально несет в себе риски заключения, а обычных граждан. Нас с вами.
Нужен ли еще адвокат уже осужденному человеку? И если да, то зачем?
Я не конечная инстанция и гарантированных советов не даю. Пишу, опираясь только на собственный опыт и на те наблюдения, что вел все девять лет своего заключения.
Да, адвокат нужен.
В глаз я, конечно, получил, но пытки прекратились. По крайней мере над одним конкретным человеком точно.
То есть адвокат пригодился не только для процессуальных действий.
Начальник колонии вызвал меня на беседу и взял с меня только одно честное слово. Полгода не выходить под своим именем в интернет. Звучит странно, и я тогда тоже удивился. Но слово я сдержал.
Адвокат пригодился и на этот раз.
В этот раз наши вольные товарищи среагировали быстро. Уже через пару дней у ворот колонии стоял Александр Давыдов и размахивал корочкой правозащитника. Администрация лагеря напряглась очень сильно. Разборки и попытки выяснить, как утекла информация о ЧП, длились несколько дней. Но, выписав парнишку из медсанчасти, с подлыми намерениями к нему больше не приставали.
Адвокат снова пригодился.
Подытоживая, я посоветую одно. И дай бог, чтобы мой совет вам не понадобился.
Будете в колонии — не экономьте на адвокатах.
Все началось еще весной 2017 года с обычного посещения адвокатам подзащитного, который уже отбывал наказание в одной из исправительных колоний Кировской области.
На входе адвокат показала охране адвокатское удостоверение. Охранник записал посетительницу в журнал, а дальше, следуя инструкции, забрал у нее документ, а взамен дал разовый пропуск.
Это совершенно обыденная процедура — любой входящий в режимные объекты ведения ФСИН, на входе сдает свои документы, а при выходе получает их назад. И в этом есть своя логика: совсем недавно в Тамбовской области вот так в колонию вошел родственник осужденного. А во время свидания они подменялись — на выход пошел сиделец, а в колонии остался его спаситель. И если бы не бдительность охранника, уловка бы удалась.
Так что забирают документы на входе в колонии далеко не из вредности.
Но адвокат, пришедшая в колонию, сдавать охраннику свое удостоверение отказалась. Иначе как осужденный узнает, что она адвокат? Ведь только этот документ подтверждает статус, что логично. Тогда охранник попросил сдать паспорт, а с удостоверением идти в колонию. Но паспорта у женщины не оказалось. И начался конфликт. Адвокат доказывала, что идти она имеет право по удостоверению, но сдавать его не будет. Охранник пытался объяснить, что пропустить он не против, но ему нужен документ на хранение на время посещения.
В итоге адвокат в колонию прошла. Но конфликт на этом не закончился.
ПОЗИЦИЯ АДВОКАТОВ
После случившегося президент адвокатской палаты Кировской области Марина Копырина обратилась в Управление Минюста России по Кировской области, чтобы прояснить ситуацию: почему от адвокатов требуют при посещении учреждений ФСИН паспорт?
— Профессиональный статус адвоката подтвержден одним документом — адвокатским удостоверением, — поясняет позицию адвокат Сергей Носков , который к тому же является и членом Общественного совета УФСИН по Кировской области, так что знаком с ситуацией с обеих сторон. — Если адвокат идет в колонию выполнять свою работу, например, консультировать осужденных, то он обязан иметь именно удостоверение. Ведь паспорт не дает ему право выполнять функции адвоката. По паспорту проходят и родственники осужденных, и общественные наблюдатели. Если адвокаты начнут посещать учреждения системы исполнения наказания по паспорту, как вообще будет учитываться, что прошел адвокат? Так что совершенно разумно, логично и конкретно проходить адвокату в колонию по адвокатскому удостоверению.
ПОЗИЦИЯ КИРОВСКОГО УФСИН
Начальник УФСИН России по Кировской области Владимир Никитеев. Фото: 43.fsin.su
Здесь уверены, что сдавать на хранение при входе адвокатское удостоверение не правильно, ведь адвокату, действительно, этот документ необходим для предъявления подзащитному. Значит адвокат должен проносить его с собой, а на входе оставлять паспорт.
ПОДЗАЩИТНЫЕ ЛИШАТСЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ КОНСУЛЬТАЦИИ?
Выходит, что каждая сторона имеет аргументированные основания на свою позицию. Вот только к решению проблемы это их не приближает. Ведь налицо правовая коллизия: Минюст, в ведении которого и адвокаты, и УФСИН, дал адвокатам право по их удостоверению входить в колонии, при этом почему-то не внес в перечень документов, принимаемых при входе, это самое удостоверение.
22 сентября 2017 года адвокаты и УФСИН по Кировской договорились, что адвокатов будут пускать по удостоверениям. Кстати, в УФСИНе подчеркивают, что за все это время ни одному адвокату во входе отказано не было, просто с них просили паспорт.
Но неточность в формулировках так и осталась. И пока законодатель не определит, какой же документ должен оставлять адвокат при входе в колонию, коллизия останется.
ВАРИАНТЫ РЕШЕНИЯ
10 октября 2017 года в Минюсте России прошло межведомственное совещание, которое провели заместители министра юстиции Денис Новак и Вадим Федоров . В нем принимали участие не только представители ФСИН и Адвокатской Палаты, но и Генпрокуратуры , ФСБ , МВД .
По итогам совещания было принято решение проработать три варианта устранения проблемы.
Во-первых, предложено, чтобы ФСИН совместно с ФПА РФ согласовали уточнения и дополнения в правила заполнения ордера адвоката, чтобы в ордере, выписанном на основании соглашения или поручения на осуществление защиты, содержалось указание на это.
Во-вторых: Минюст обобщит информацию и предложения, поступившие от участников совещания, о способах урегулирования всех спорных моментов, с тем чтобы проработать возможные варианты внесения изменений в законодательство и оценить их целесообразность.
В-третьих: предложено заключить соглашения по информационному взаимодействию или иным способом урегулировать вопрос в части взаимного уведомления об участии адвокатов в тех или иных делах в качестве защитников.
КОММЕНТАРИЙ
— На данный момент ситуация разрешена. Но пока каждая сторона осталась при своей позиции. Главное, что обвиняемые, подозреваемые, осужденные как пользовались правом на консультацию адвоката, юридическое сопровождение, так и пользуются. Их права не ущемлены, — говорит уполномоченный по правам человека в Кировской области Александр Панов .
Загрузка...