В этой статье юрист Евгения Санарова отвечает на вопрос «Почему судьи не любят адвокатов?»
Независимое правосудие невозможно без независимой и уважаемой адвокатуры. К такому итогу пришли участники международной конференции, организованной Федеральной палатой адвокатов (ФПА) России в рамках Петербургского юридического форума. Выступавшие рассуждали о том, как укрепить независимость судебной системы и принцип состязательности. Первый вице-президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник считает, что этому помогло бы внедрение института следственного судьи. А другие участники говорили о необходимости развития адвокатских стандартов и выступали за то, чтобы больше адвокатов становилось судьями.
Независимость суда — это не самоцель, считает Генри Резник. По его мнению, независимость суда должна приводить к беспристрастному рассмотрению дела. В частности, в уголовном процессе этого можно достичь, если избавиться от его обвинительного уклона. Для борьбы с ним адвокат предложил две модели. Первая из них — внедрение института следственного судьи. Это решит сразу несколько важных задач. Во-первых, следственный судья обеспечит оперативное расследование заявлений о незаконных методах ведения следствия. Ситуацию, когда заявление об этом подается на предварительном следствии тому же следователю, который ведет дело, Генри Резник считает недопустимой. Во-вторых, по его мнению, внедрение такого института поможет отделить судью, который принимает решение о мере пресечения, от судьи, который рассматривает дело по существу. Наблюдения показывают, что избрание меры пресечения откладывает сильный отпечаток на решение судьи, уверен выступавший.
Бывшие адвокаты должны идти в судьи, уверен президент Федеральной палаты адвокатов Германии Аксель Фильгес. Он считает, что это поможет развитию независимости судейской системы. В России в судьи идут в основном прокуроры, отметил Аксель Фильгес. Однако опыт адвоката обогатит судейство, которое только выиграет от опыта и знаний, накопленных адвокатурой, говорил он.
Над полицией, следствием и даже спецслужбами стоит прокуратура, как орган надзора, но только суд вправе признать человека виновным или оправдать его, какие бы обвинения не выдвигались в обвинительном заключении, которое готовит следователь, а утверждает и поддерживает в суде представитель прокуратуры.
Говоря глобально, в нашем правовом государстве суд является самым главным органом для точного исполнения законов, опирающихся на Конституцию, как Основной Закон страны.
Проводя параллель с производством, суд в нашем обществе выполняет функции важнейшего звена финального контроля за деятельностью правовой системы, подобно заводскому ОТК, где любой самый мелкий брак подлежит обязательному выявлению, а изделие с бракованной деталью направляется на переделку – поэтому и имеет столь высокое значение для всех нас, граждан России, фигура и личность судьи, как главного контролера безукоризненной работы всей системы российского права.
Ранее мы рассказали о результатах исследования А.Волкова с соавторами, установившего, что в настоящее время две трети всех российских судей являются довольно молодыми женщинами, преимущественно с заочным или вечерним образованием и крайне высокой рабочей загрузкой, когда судье на рассмотрение одного дела отводится примерно 48 минут .
То, что без привлечения профессионального защитника у рядового гражданина практически нет шансов отстоять свою позицию в судебном процессе, думается, вполне очевидно и причина здесь отнюдь не только в кадровом составе наших судов.
Дело в том, что любой документ, направляемый гражданином в судебный орган (иск, жалоба, ходатайство, заявление и т.п.) в обязательном порядке должен быть оформлен в строгом соответствии с требованиями закона и малейшее несоответствие этим формальным требованиям сразу дает право суду отказать в приеме этого документа – понятно, что только профессиональный адвокат знает все эти формальные тонкости и умеет их соблюдать.
Кроме того, только адвокат способен привести в иске (или в отзыве, жалобе и т.п.) сугубо профессиональные ссылки на статьи законов и на соответствующие разъяснения к этим законам, регулярно издаваемые по итогам Пленумов Верховного Суда, или на особые разъяснения Конституционного Суда, что является критически важным для правильного рассмотрения дела.
Почти подавляющее большинство из опрошенных Волковым судей (79,4%) считают, что наиболее подходящим опытом для работы судьей является внутриорганизационный аппаратный опыт, на втором месте указывается работа в прокуратуре (53,2%), а адвокатский опыт считается гораздо менее подходящим, его назвали только 17,5% опрошенных.
Какие ошибки совершают помощники судей, влияет ли возраст судьи на окончательный приговор, часто ли происходят заказные процессы и зачем юристам понимать людей?
Еще в школе я решила, что стану юристом — поступала только на юрфак. Уже в вузе поняла, как сильно разнятся сферы юриспруденции. Как и у врачей, у каждого юриста своя специализация, и можно выбрать лишь одну. Для себя я выбрала гражданское право.
На пятом курсе я устроилась на работу в небольшой районный суд, работала там сначала секретарем, а потом уже и помощником судьи. Не знаю, как у меня это вышло: в основном студентов никуда не берут. Моих однокашников, даже с красным дипломом, в начале нулевых увольняли раз в полгода: они не смогли совместить свои теоретические знания с огромнейшей нагрузкой.
Когда я столкнулась с настоящим судом, чуть не ушла сама. Мы начинали в восемь утра, заканчивали в десять вечера и брали работу на дом. С каждой новой поправкой в законе — обязательное обучение, экзамен и квалификационное подтверждение. Времени на личную жизнь не оставалось, но я не могла позволить себе уйти: я не хотела быть теоретиком-консультантом.
Помощник судьи — это человек, с которым вынуждены общаться практически все фигуранты дела. Граждане приходят, предъявляют документы и доказывают нам свою правоту, будто мы второй судья, который выдаст им итоговое решение. Они кричат, устраивают перепалки, угрожают друг другу и мне — обычный день на неделе.
Как и всех в суде, нас считают продавленными под власть. Это не так. Очень сложно посадить ни в чем не виновного человека, не прибегая к абсурду и полному пренебрежению профессией. Это делает малое количество судей. Да и всем некогда. Судьи целый день, по 12–15 процессов, сидят и заслушивают показания.
Стоит признаться и в том, что помощники допускают ошибки, которые влияют на ход дела. Из-за огромного потока работы некоторые не замечают детали или путаются в итоговом отчете. Конечно, в 95 % случаев это просто орфографические или пунктуационные ошибки, но иногда и нечто важное. В основном это встречается у новичков, но только из-за недоработки в системе.
Взяток при этом я не видела ни разу. Мне их точно не предлагали, да и судьям тоже нет, наверное. На мой взгляд, все заказные процессы в России происходят из-под палки, а дальнейшая взятка — просто вознаграждение. Я знаю судей, они все милейшие интеллигентнейшие люди и не стали бы так подставлять свою профессию, на которую положили жизнь.
Хорошо работать помогает трудолюбие. Но есть парадокс: именно из-за хорошей работы нас и не любят. Как я уже объяснила, человек должен быть буквально трудовой пчелкой, которая готова работать каждый день, чтобы оставаться на месте. У нас с коллегами был неофициальный критерий оценки нашей работы — мы считали, что это необжалованные судебные решения: если акт остается в силе, значит, мы всё сделали правильно, для людей.
Вообще, на мой взгляд, юристу важно иметь способность понимать людей и их мотивы. Не зря же в Древнем Риме судьями становились лишь старцы — мудрецы, которые видели множество ситуаций и множество их последствий. Возраст судьи и в современности напрямую влияет на его решения. Более молодые не хотят трудиться и выбирают то, что только юридически верно. Люди в возрасте же обеспокоены тем, как помочь обеим сторонам конфликта и думают об общечеловеческом. Я бы советовала ходить к судьям за 60.
Вообще, важно просто понимать свою работу. Мы помогаем судьям чисто технически. Подготовить проект приговора, собрать иски, собрать показания, найти несостыковки — это всё наши задачи. У каждого судьи и у каждого его помощника примерно равная компетенция, просто разные обязанности.
Мы помогаем защитить законные права людей. Конечно, решение суда не всегда верно, если смотреть с разных сторон. Я смирилась с этим, потому что поняла, что существует субъективная правда для каждого и объективное универсальное право для всех. К сожалению, они не всегда совпадают из-за нашего законодательства. Я не видела ни одного сотрудника суда, который верил бы в абсолютную правду или истину. А закон един.
Лучше всего видно, что мы полезны, но не идеальны по гражданским делам, в которых гораздо больше ора и негатива, чем в уголовных. Самый простой случай: два соседа не поделили участок, у каждого своя правда, каждый отстаивает свое. В таких случаях мы ищем для них компромисс, потому что доказать чью-то вину невозможно. Собрать документацию для этого и передать ее судье, чтобы он дальше работал с этим — вот основная польза от помощника.
Загрузка...