В этой статье юрист Евгения Санарова отвечает на вопрос «Почему илья новиков адвокат савченко почему?»
Крюк объяснил это тем, что Новиков защищал в суде украинскую военную летчицу Надежду Савченко, которую приговорили в мае 2016 года к 22 годам лишения свободы по обвинению в пособничестве убийству двоих журналистов ВГТРК в Донбассе.
Отвечая на вопросы газеты, Крюк отметил, что Новиков, перед тем как начал защищать Савченко, должен был выбрать, что для него важнее — клуб знатоков или политическая карьера. «Пойми, если ты защищаешь Савченко и ты игрок «ЧГК», то, значит, «ЧГК» — тоже за Савченко», — объяснил ведущий программы, добавив, что программа «Что? Где? Когда?» — вне политики. На вопрос о том, должен ли Новиков уйти, Крюк ответил «безусловно». «Сначала попрощайся с нами, а потом занимайся Савченко», — сказал он.
Сам Илья Новиков написал на своей странице в Фейсбук: «Борис меня предупреждал, что чем больше я такого говорю, тем сложнее ему меня отстаивать. И что мне нужно определиться с приоритетами. Но я с ними давно определился. Моя адвокатская работа и конкретно на тот момент дело Савченко для меня важнее всего».
Надевал, например, украинские вышиванки или футболки с гербом Украины на груди, хотя, как известно, он сам является гражданином РФ.
Платили ли ему в Киеве за все это? Этого никто не скажет, хотя любой адвокат работает, конечно, не бесплатно. А особо усердные получают гонорар повышенный. Так что, разумеется, старался Новиков и рядился на публике в вышиванку не зря.
Впервые он выступил в телевизионной версии «Что? Где? Когда?» в 2002 году. В 2004 году и в 2014 году он получал награду «Хрустальная сова» — приз самому лучшему игроку команды, который вручают в каждом конце сезона. Получил «Бриллиантовую сову» — награду, которую вручают лучшему игроку по итогам года.
ОМ пишет: — Вышиватника турнули с Первого. Это правильно. Но то, что он там возник — не удивительно. Пора бы и Эрнста и всю ту группирвку разогнать, давно пора давать людям нужные ТВ программы
Лесник пишет: — Мнение ЧГК, конечно, важно, но не менее важно мнение и решение колегии адвокатов. Грубое нарушение адвокатской этики должно быть оценено адвокатским сообществом.
Геннадий_Сибирь пишет: — ЧГК меня мало волнует, а вот то, что Новиков все еще преподает в Российской Академии Правосудия — вызывает недоумение. Больше некому, что ли?
ИльяC пишет: — Точно, либеразм головного мозга. В здравом уме, можно ли защищать хунту, развязавшую войну против своего народа? Ну что тут поделаешь — ничего, кроме бизнеса — куплен с потрохами и не важно кем. Чужой человек, хоть и с русской фамилией и именем.
Нина пишет: — Какое моральное право он имеет преподавать?
Илья Новиков рассказал:
Почему он считает арестованных в Керченском проливе украинских моряков военнопленными, хотя юридически никакой войны нет
Разочаровался ли он в Надежде Савченко и мог бы сейчас снова защищать ее интересы
Считает ли он украинский суд более независимым, чем российский
Вопрос, к сожалению, не настолько гипотетический как мне бы хотелось. Дело в том, что Илья Бер — это мой друг. Он обратился ко мне еще до того, как все это произошло, но это не значит, что я его представляю сейчас. Это не значит, что, если какой-то суд состоится, то я его буду представлять. На адвокатах лежит обязанность: если человек к вам обратился, то даже выслушав его, услышав его версию событий, что-то ему ответив или не ответив — вы связаны этим общением.
Когда вам было девять лет?
Да. Друзя я помню с этого времени. Сейчас выяснять, как у Лэнса Армстронга, которого уличили в допинге, не нужно ли у него задним числом отобрать все его призы, проклясть его и что-то такое вслед ему крикнуть — я не хочу в этом участвовать. Но найдутся желающие в этом участвовать.
А вы Илье Беру советовали не поднимать шум?
Вот это одна из вещей, о которой я не могу говорить. Тем не менее Илья решил его поднять. Для него это было важно.
Над нами всеми висит это бремя. Был такой очень хороший фильм с Рэйфом Файнсом Quiz Show. Фильм поставлен как раз по реальной истории, которая имела место на американском телевидении в 60-е или в конце 50-х годов. Одна из подобных шоу-викторин, где все построено на вопросах, спалилась на том, что ее победитель знал ответы заранее. Это была скандальная история.
Там тоже на деньги играли, да?
Надо понимать, что это еще одна грань всех этих игр. Можно получать удовольствие, играя в них, смотря их по телевизору, болея за или против. А можно получать удовольствие, обсуждая, насколько там все куплено и продано. Если уж предаваться воспоминаниям, наверное, в этой истории есть еще один пострадавший человек, которого реже упоминают, чем Друзя и Бера — это Виктор Сиднев. Там история была тоже довольно комическая.
По-настоящему острой эта тема стала только в феврале 2016 года, когда мы вышли на финишную прямую с этим делом Савченко. Когда уже каждый день были какие-то новости из этого процесса. Уже невозможно было не замечать, что тот же самый Новиков утром в газете, а вечером в куплете. Утром он в суде и как-то там неправильно себя ведет, с точки зрения российского государства, а вечером он улыбается и показывает всем, какой он умница и молодец. Вот когда это стало уже совсем невозможно совмещать, только тогда мне сказали, что дальше не получится. Я был в принципе к этому готов еще за два года до этого.
Я не знаю. Нет. Никто не держал свечку. Я думаю, просто в какой-то момент, даже если прямого разговора не происходит, люди с опытом, скажем, советского телевидения понимают, где нужно остановиться, чтобы такого разговора просто не произошло. Еще раз: у меня к ним претензий нет. Людям, которые эту игру делают, я желаю, чтобы они ее делали как можно дольше и чтобы она дожила до более счастливых времен не только на нашем телевидении, но и в нашей стране в целом.
Давайте поговорим о ваших текущих делах.
У нас, у юристов, на эту тему есть хотя и не очень хорошо отработанная на практике, но очень четко прописанная документально система норм. В первую очередь: третья Женевская конвенция, принятая в 1949 году. Она была принята после Нюрнберга и по мотивам многого из того, что обсуждалось на Нюрнбергском процессе. Она третья, потому что до нее были еще две. Вот третья конвенция была специально про военнопленных.
Там формулируются три очень важные для нас вещи. Первая: в каких ситуациях она применяется. Не только в тех случаях, когда война объявлена, но и в случае вооруженного конфликта, в котором участвую две стороны-участницы этой конвенции. Россия и Украина — страны-участницы. Что такое вооруженный конфликт? У нас есть военная доктрина, которую подписал Путин в 2014 году. У нас есть разные на этот счет внутрироссийские научные обоснования, которые к вооруженным конфликтам относят, в том числе, и не приводящие к состоянию войны межгосударственные инциденты пограничного характера.
Вторая вещь, которую говорит конвенция: все члены военного персонала, военнослужащие одной из сторон, которые попали во власть неприятеля в результате такого рода инцидента, признаются военнопленными. Третья вещь, которую говорит конвенция: как можно и нельзя обращаться с военнопленными. Вы не совсем корректно изложили наш тезис, который я и мои коллеги озвучивали по ходу этого дела. Вопрос не в том, что их нужно немедленно отпустить, хотя это был бы лучший вариант. Вопрос в том, что Россия не имеет право этих людей держать в таких условиях, которые не соответствуют помещениям и типу содержания военнопленных.
Конвенция прямо запрещает: нельзя их держать в тюремных помещениях, никаких СИЗО. Нельзя им запрещать носить их военную форму. Первое, что сделали, когда их привезли в Лефортово: у них отобрали военную форму и переодели их в тюремные робы. Только потом, спустя неделю-две, им выдали гражданскую одежду, которую им передали из дома. Им нужно платить зарплату. Вот наш российский бюджет должен каждому из них платить сообразно его званию.
Сегодня в кругу трех адвокатов освобожденной летчицы Надежды Савченко произошел раскол. Случилось это после заявления народного депутата: Савченко заявила, что готова на прямые переговоры с лидерами ДНР и ЛНР. Адвокат Илья Новиков публично поддержал бывшую подзащитную, а Фейгин и Полозов попросили не ассоциировать их с Ильей и заявили, что с декабря его контракт – разорван. Конфликт же, по его словам, умалчивали специально, чтобы не навредить процессу обмена. «Страна» связалась с Новиковым, чтобы узнать, в чем причина ссоры бывших коллег, и какое Новиков сейчас имеет влияние на Савченко.
– Как давно вы в ссоре с Марком Фейгиным и Николаем Полозовым?
– С Марком мы поругались давно. Последний раз я разговаривал с ним в камере у Надежды Савченко, предпоследний раз – в феврале. Если бы это случилось раньше, нам было бы гораздо труднее как-то работать в деле. К счастью, это особо ни на что не повлияло. Я очень старался, чтобы эта ситуация не вылезла раньше и не повредила обмену Надежды. И, слава Богу, она всплыла позже.
– Если не секрет, на какой почве у вас возник конфликт с коллегами-адвокатами?
– За два года работы, понятно, что и профессионального, и личного было бы более чем достаточно, чтобы и менее амбициозные люди, чем я и Марк, пришли бы к такой точке Но видите, обмену наш конфликт не помешал. В нашей истории был happy end (с англ. «счастливый конец»).
Я вообще не уверен, что мне нужно как-то развивать эту тему. По-моему вся эта история с освобождением Савченко и, в частности, с письмом пранкеров (которые разыграли Фейгина, прислав ему письмо якобы от президента Украины Петра Порошенко – прим.ред.), не прошла мимо Марка, она его слегка надломила. Я не уверен, что мне нужно детально, по пунктам отвечать на все его заявления. Мы работали не втроем. Вокруг нас было множество людей, которые видели, что с нами происходит, в том числе, и сама Надежда. Пока я предоставлю возможность высказаться им.
– Общаетесь ли вы и сейчас с Надеждой Савченко?
– Мы друзья. Я больше не ее адвокат, но я надеюсь, что она не стала ко мне хуже относится с нашей последней встречи. Последний раз мы виделись с ней три недели тому назад, еще до обмена.
– Имеете ли вы какое-то влияние на Савченко? Если не вы, то кто?
– Не уверен, что на Савченко вообще кто-то имеет влияние, в том числе и я. После всех этих грандиозных тем, которые возникли – переговоры с ДНР или не переговоры, заложники или незаложники – все это тогда нормально мы не обсуждали. В текущей ситуации я на нее, конечно, влияния не имею.
– В интервью «Стране» Марк Фейгин заявил, что вы можете быть ангажированы Виктором Медведчуком, поэтому публично оправдываете Путина. Прокомментируйте, пожалуйста.
– Они там все ёб…лись. Можете меня процитировать.
– И все же, связывает ли вас что-то с Медведчуком?
– Наверняка найдутся еще люди, кроме Фейгина кто так думает. Вы можете задать этот вопрос Медведчуку. Вы можете спросить об этом же Надежду, или ее сестру – Веру Савченко. Я не российский шпион. Вы ждете, что я принесу справку от Медведчука?
– Фейгин ссылается на интервью, в которых Медведчук вас хвалит. И весьма лестно.
– Не уверен, что это хорошо. Просто в той конкретной ситуации, в которой Медведчук единственный раз, по-моему, публично проявил какое-то отношение к нашим действиям, это было, когда разыгралась вся эта дурацкая пранкерская история. И в тот момент, по-моему, даже не сам Медведчук, а какой-то его помощник или ассистент сказал что-то в духе «вот, Фейгин и Полозов работают плохо, а посмотрите, как Новиков работает хорошо». Но я совершенно не считаю, что это цитату нужно вешать в рамочку на стенку и ею гордиться.
– Как вы думаете, почему тогда Фейгин так о вас отзывается? Какая у него может быть мотивация?
– Слушайте, ну когда два человека сильно ругаются, какая-то еще мотивация нужна? Понимаете, я учителем в своей адвокатской профессии считаю Генри Резника (известный советский и российский адвокат, экс-президент Адвокатской палаты Москвы – прим.ред), его знают даже за пределами России. Он всегда говорил, что межадвокатская склока – это то, чего нужно избегать до последнего, потому что она никого не красит и пользы никому не приносит. Марк Фейгин посчитал нужным сказать такое, наговорил всякой ерунды. Я потом посмотрю подробно, что именно он сказал, но я не думаю, что это нужно подробно комментировать.
Мою душу, слава Богу, видно со стороны. Найдутся люди, которые скажут об этом лучше меня. Если таких людей не найдется, если от меня уже с ножом к горлу потребуют каких-то пояснений – я дам их. Хотя вряд ли эти пояснения будут утешительны для самого Марка.
Вот Марк умеет читать души людей. Он знает, чей я агент, какие у меня мотивации. Я не умею, к сожалению. Поэтому о его мотивах, пожалуйста, спрашивайте у него.
Загрузка...