Как адвокат следователя перехитрил

В этой статье юрист Евгения Санарова отвечает на вопрос «Как адвокат следователя перехитрил?»

Истории из практики красноярского адвоката

Наконец, всевозможная заказуха, когда сводятся личные счеты или тупо зарабатываются деньги. Причем, речь далеко не всегда идет о миллионах. Недавно прошла новость о взятке следователю в 5 тыс. рублей. Некоторые читатели удивлялись, почему так мало. А так, видимо, принято. Однажды обратились люди с просьбой заняться их уголовным делом и пропали, встречаю их потом, мы, говорят, сами все решили, купили следователю три карты оплаты за телефон по тыще, он дело и закрыл.

Теперь, собственно, о приемах. Распространенный вариант: застать врасплох. Налететь толпой, изъять грузовик документов, системные блоки, всё, что попадется под руку. По нынешним временам оформляется это как осмотр места происшествия. Особенно активны в этом плане подразделения по налоговым преступлениям. Оформляется налет предельно просто: пишется на коленке рапорт, мол, некий засекреченный агент рассказал, что в фирме налоги не платят. Заводится дело оперативного учета, издается распоряжение о проведении осмотра и вперед. И пока все напуганы, нужно как можно быстрее получить хоть какое-нибудь признание. А там, глядишь, удастся фигурантов раскрутить и на матпомощь. В крайнем случае, налогов каких-нибудь заплатят, чтобы дело закрыть, для отчетности сгодится.

СК попытался отстранить меня от защиты одного из братьев Флутковых.
Для этого, подключив коллективный мозг разработали целую спецоперацию.
Коротко, это выглядело так: Женя Маленкин позвонил руководителю пресс-службы СК по Свердловской области Шульге — рассказал, что в Фонд обратились братья Флутковы за защитой.
Связались с зам.нач СК Камышлова Поповым. Следственные действия с братьями были назначены на 16.00 29.09.11.
До этого, Шульге и Попову было сказано, что защищать интересы братьев буду я. Аудиозапись разговора есть.

Приезжаем в Камышлов вчера, чуть опоздали.
Первоначально, возле Администрации города встретились с журналистами 66.ru.
Позвонили Попову, объявили, что приехали. Зашли в СК.
Спрашиваю следователя Понарина:
— Кого из братьев будем первым допрашивать? Я обоих защищаю.
Он отвечает, посоветовавшись с начальником:
— Старшего, Василия.
Старшего, так старшего. Заходим в кабинет. Следователь Понарин торжественно объявляет: «Флутков Василий будет допрошен в качестве свидетеля».
Хорошо, свидетель, так свидетель, поскольку ГУВД до этого распространило ложную информацию о том, что, якобы, братья в розыске и за них объявлено вознаграждение. Думаю, справедливо. Даже удивилась.
Допрашивались 3,5 часа.

Объявлен перерыв 10 минут перед допросом второго брата.
Заходим в кабинет. И тут, вы не поверите, следователь достает крапленого туза и заявляет: «Анастасия Владиславовна! Ничего личного! Я заранее знал, что вы будете представлять интересы обоих братьев, поэтому подготовился еще со вчерашнего дня. Вот вам постановление о вашем отводе, поскольку вы сегодня уже успели допроситься в качестве защитника старшего брата, который является только свидетелем».
Нет, молодцы, конечно, только никаких противоречий интересов братьев нет, УПК не предусматривает прямой запрет на участие в деле в качестве защитника и свидетеля и подозреваемого, коим внезапно стал младший брат. Тем более, о каком противоречии интересов можно вести речь, если никого до этого дня не допрашивали.
Заявляю отвод следователю, подробно расписывая все, что думаю по этому поводу.
Несмотря, на заявление Шульги о том, что, якобы, младший Флутков отказался от допроса — это не соответствует действительности. Он также заявил отвод следователю. На этом и разошлись.

Мне, безусловно, льстит, что меня, как защитника, опасаются в этом процессе.
Безусловно, постановление о моем заранее подготовленном отводе будет обжаловано в суд.
И даже, если в Камышловском суде все прокурорские, милиционеры и сотрудники СК друг друга знают (все находятся в одном здании), — в Областном и Верховном суде местечковые договоренности не пролезут.

Кстати, по своей старой привычке, я записывала на диктофон все с того момента, как я с братьями зашла в СК, до тех пор пока в 21.45 оттуда не вышла.
Так, что всю достоверность информации СК, выложенную на официальном сайте очень легко проверить и найдет ее недостоверной любой желающий. Аудиозапись постараемся выложить в выходные.

UPD:
Странно, что в тексте постановления о моем отводе не указано на возможность обжалования, такое право Флуткову А.В. не разъяснялось.
Еще, в ходе допроса старшего брата были приобщены документы, подтверждающие законность перевозки леса братьями. Версия с «черными» лесорубами не состоялась.
И вообще, что-то полиция у нас, в последнее время, неровно дышит к лесорубам. Одних защищает (как цыгана по Сагре), других пытается наказать. Что за такая избирательность?

Откровенные рассказы адвокатов о судьях, следователях, взятках и правилах игры в российском правосудии

ПАСМИ продолжает серию публикаций, начатую материалом про российское следствие, посвященную работникам правоохранительных органов и участникам судебной системы России.

— Не нужна бюрократическому полицейскому государству адвокатура. Поэтому терпеть — терпят. Но ни воли, ни спуску не дают. В 1998, когда я пришел в адвокатуру, откровенного, неприкрытого хамства со стороны следователей, прокуроров, судей было меньше. Иногда даже давали понять, что мы коллеги. Бывали случаи, что судьи приглашали к себе адвоката и прокурора, чтобы обсудить процессуальную ситуацию по делу.

Если обвинение вправе назначить судебную экспертизу по тем вопросам, которые оно считает нужным, и в то экспертное учреждение, в которое найдет необходимым, а защита против этого и возразить не может? Если адвокат должен ходатайствовать о проведении тех или иных следственных действий, истребовании доказательств, проведении экспертиз, а сторона обвинения вправе во всём этом просящей стороне отказать?

— Красноречие в наши дни никого не интересует. Чем дольше и красивее говорит адвокат, тем меньше судья воспримет обращенную к нему речь. Современному адвокату нужно без излишних красивостей аргументированно убедить суд в том, что при имеющихся в деле доказательствах приговор, о котором просит прокурор, не устоит в вышестоящих инстанциях. Только если до судьи дойдет, что адвокат в этом прав, судья начнет делать уступки стороне защиты. Только логика, железная аргументация и знание механизмов принятия судебных решений могут что-то изменить.

— Я учился в 1999-2003 годах на юридическом факультете Дагестанского государственного университета. Это было время, когда коррупция в республике была основным институтом общества. Само поступления на бюджетное отделение юридического факультета рассматривалось как чудо. Устроится на работу в правоохранительные органы или суд в системе, где все места заранее поделены между кланами, было практически невозможно. Поэтому я выбрал адвокатуру.

Российская правовая культура девяностых и двухтысячных — это страшная смесь советских пережитков и олигархических капризов в виде присадок из западного права. И все это никак не увязывается с культурой дагестанцев, которые жили по обычному праву и шариату и до революции, и в период после девяностых годов прошлого века. И сейчас очень часто люди в спорных ситуациях обращаются к имаму. Это дешевле и быстрее чем в наши суды. Да и результат более предсказуем.

Когда клиенту объясняешь, что адвокат не должен носить взятки, в Дагестане это воспринимают как попытку набить цену или как отказ от участия в деле.

— Я для себя вывела формулу: я защищаю не преступника, а человека, обвиненного в преступлении и мое дело разобраться и не допустить, чтобы тот понес наказание не за то, что он совершил, показать какие обстоятельства подвели его к преступлению, если такое было. Ну а если он непричастен — сделать все возможное, чтобы невиновный не был привлечен к уголовной ответственности.

— Адвокаты-взятконосцы — это известная проблема, но источник ее, конечно, не в посреднике, а в предложении, которое рождает спрос. Однажды в коридоре арбитражного суда ко мне подошел хороший знакомый, работавший там в аппарате, и деликатно объяснил суть проблемы: по нашему делу противная сторона сделала судье предложение, но судья считает, что безопаснее и правильнее решить дело в нашу пользу. Не хотим ли мы перекупить ситуацию?

— Далеко не всегда верным критерием эффективности работы адвоката является полное оправдание подзащитного. Хотя бы потому, что мы защищаем не только невиновных. Часто задача адвоката — добиться того, чтобы его подзащитный понес ответственность только за то, что он в действительности совершил, и чтобы ему было назначено справедливое, не избыточно суровое наказание, с учетом всех его личностных качеств и обстоятельств произошедшего. И защищать виновного, добиваясь этих целей, бывает нисколько не легче, чем защищать невиновного.

Такие дела могут быть многотомными. Не редкость уже и дела объемом в сотни томов.

Но это же видимость доказывания, потому что в реальности они в значительной степени наполнены материалами, не проясняющими сути дела и не доказывающими обвинение, а проще говоря — доказательным мусором.

Особенно прискорбно и разрушительно для права и правосудия то, что подобные дела в подавляющем числе случаев проходят в судах из-за пресловутого обвинительного уклона и некритичного отношения к обвинительным материалам. Вместо проверки и оценки всех доказательств с позиции закона и совести, на основе презумпции невиновности, происходит заимствование следственной обвинительной позиции в судебный приговор. Показатели, по которым сегодня оценивается работа следователей и судей, тоже способствуют — если не усугублению, то консервированию этой печальной ситуации.

При существующем порядке и назначение адвоката в дело, и оплата его работы (сама по себе позорно низкая, да еще и выплачиваемая зачастую с большими задержками) в наибольшей степени зависят от следователя или судьи — то есть, именно от тех, с кем адвокат в силу своего предназначения должен спорить, отстаивая права своего подзащитного. Так, на досудебной стадии именно следователь является должностным лицом, назначающим адвоката и подтверждающим выполнение им оплачиваемого объема работ. На мой взгляд, так государство, во-первых, не исполняет должным образом свою конституционную обязанность по обеспечению каждому квалифицированной юридической помощи, а во-вторых, провоцирует зависимость адвокатов от их процессуальных оппонентов, а то и недопустимые формы сотрудничества адвоката со стороной обвинения вопреки интересам подзащитных. Ни в коей мере не оправдывая недобросовестных адвокатов (мы в Совете Адвокатской палаты Москвы занимаем по отношению к ним бескомпромиссную позицию, вплоть до исключения рядов сообщества), не могу не отметить эту зависимость как крайне негативный для интересов правосудия фактор. Ведь, как мы знаем, спрос всегда рождает предложение.

Тем важнее разрабатываемый сейчас адвокатским сообществом порядок выделения адвокатов для работы по назначению, максимально снижающий риск такого недобросовестного сговора и влияния на адвоката. Этот порядок, в соответствии с недавним изменением закона, будет обязательным для всех правоприменителей.

— В России сегодня десятки тысяч адвокатов. И звезды с астрономическими гонорарами и светящимися нимбами — единицы из них. Хорошо, если процентов десять от общего числа получают приличные деньги, прицепившись к обеспеченным клиентам или богатым организациям и фирмам. Остальные влачат довольно жалкое существование.

Последние годы коллеги в некоторых регионах выстраиваются в очередь даже за делами по назначению, чтобы получить копеечный, но гарантированный гонорар. Мы имеем дело с преступниками с одной стороны и людьми в погонах с другой. И кто еще из них страшнее — большой вопрос. Для большинства, особенно тех, кто работает в небольших провинциальных населенных пунктах, отказаться урегулировать ситуацию, если этого желает и клиент, и следствие — страшный сон! Слухи распространяются мгновенно, а с репутацией гордеца и чистюли можно смело сразу уходить в дворники.