В этой статье юрист Евгения Санарова отвечает на вопрос «Что будет с адвокатом гисич?»
Ольга Гисич. Кадр телеканала НТВ
В Советском районном суде Самары задерживается конвой. Единственный местный журналист, явившийся на заседание, путая имена подсудимой и потерпевшей, просит прокурора на камеру рассказать фабулу дела. Молодому представителю гособвинения с трудом удается это сделать, он несколько раз просит корреспондента начать съемку заново.
Через несколько минут этот же упитанный мужчина, теперь одетый в мантию, объявляет о начале судебного следствия. Подсудимая — женщина в очках с волосами рыжеватого цвета — стоит в клетке, внимательно слушая судью и сжимая в руках кипу бумаг. В какой-то момент стоять ей становится тяжело, и она, вздыхая, садится.
Первым должен выступить прокурор, однако подсудимая не дает ему начать, заявляя, что ее ограничили в праве на ознакомление с материалами дела. Сначала женщина упрекает прокурора в затягивании процесса, затем пеняет судье, который не проверил корреспонденцию и не ответил на поданное ей в письме заявление.
Через полгода ей дадут 8,5 лет колонии общего режима — на шесть месяцев меньше срока, запрошенного молодым помощником прокурора.
Однако Гисич от услуг ИДК отказалась, собрала крупную сумму и полетела с ней в Израиль. Результаты обследования у израильских врачей шокировали Ольгу: подозрение на рак не подтвердилось, однако обнаружилась инфекция, которая, вероятно, была занесена при проведении резекции. Адвокат обратилась к руководству ИДК с просьбой объяснить ситуацию, однако там ответили, что компания не имеет отношения к неправильному диагнозу — все анализы на предмет возможной онкологии, как это положено по закону, проводились только в государственной онкологической лаборатории, а значит, ошибка была допущена не по вине ИДК.
В начале осени 2014 года директор одного из самарских коллекторских агентств, 41-летний Дмитрий Козлов, явился с повинной в следственный отдел. Мужчина признался в поджоге автомобилей гендиректора клиники ИДК Владислава Шерстобоева и ее главврача Марата Тугушева, которые, по его словам, совершил по просьбе своей знакомой Ольги Гисич за вознаграждение в 95 тысяч рублей. Свое желание сдаться он объяснил тем, что заказчица якобы не заплатила ему обещанную сумму.
Гисич арестовали 22 октября — через 20 месяцев после операции, перенесенной ей в клинике ИДК. Первоначально следователи вменили адвокату два эпизода организации умышленного уничтожения или повреждения имущества (часть 3 статьи 33, часть 2 статьи 167 УК), но в ходе расследования этого дела к обвинению добавились еще два эпизода — об организации нанесения побоев врачу ИДК Оксане Юденевой (часть 3 статьи 33, часть 1 статьи 116 УК) и организации умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью гендиректору компании Шерстобоеву (часть 3 статьи 33, часть 1 статьи 112 УК).
В начале сентября 2015 года суд дал Козлову 2,5 года колонии-поселения, признав его виновным в умышленном уничтожении чужого имущества, причинении средней тяжести вреда здоровью, нанесении побоев и незаконном приобретении технических средств — по данным следствия, в августе 2013 года он купил за полторы тысячи рублей изделие в виде пульта управления автосигнализацией и брелока для ключей со встроенными микрофоном и видеокамерой. Уже в июне этого года коллектор сможет подать на УДО.
По словам брата адвоката, в ходе процесса изучались выписки из журнала учета посещений одного из судов в Тольятти, которые подтверждали, что в день нападения на Шерстобоева Гисич была занята в одном из процессов. Однако суд постановил, что для того, чтобы организовать преступление, находиться в непосредственной близости от его жертвы было необязательно.
По его словам, похожая история произошла и со вторым автомобилем — более дорогим кроссовером Nissan Qashqai главврача Тугушева. В экспертизе этой машины есть несколько странных моментов, объясняет брат осужденной. Во-первых, из-за повреждений, полученных при пожаре, эксперты не смогли прочитать идентификационный vin-код автомобиля. Во-вторых, при осмотре было обнаружено множество механических повреждений, несвойственных тем, которые автомобили претерпевают при пожаре, — например, полное отсутствие руля.
По версии следствия, Гисич вымогала деньги на двух встречах с главврачом Тугушевым — 9 и 24 сентября 2014 года в его кабинете. На этих встречах Гисич действительно вела речь о компенсации нанесенного ей вреда и требовала извинений, однако не угрожала и не обещала предпринять какие-либо ответные действия в случае отказа, говорит защитник осужденной Паулов.
В доказательство абсурдности такой тональности защитник приводит прямую цитату из беседы:
— Меня интересует вопрос: готовы разговаривать или не готовы разговаривать? — спрашивает Гисич.
— Про миллион долларов? — отвечает Тугушев.
— Давайте за два поговорим.
— Ну, да, за пять. Вас какая сумма устроит? На повышение?
— А на сколько вы готовы?
— Давайте тогда 100 рублей.
Раз в неделю наши авторы делятся своими впечатлениями от главных событий и текстов
Самарские блогеры приводили данные о 150 исках, поданных против известной клиники, эти данные подтвердил Vademecum и адвокат Гисич. Однако документально найти полное подтверждение такой активности Ольги Гисич в судах не удалось. Копий исков, поданных в гражданские суды города и области, в распоряжении редакции нет, однако в базе решений арбитража действительно имеется более 10 дел об административных правонарушениях в отношении ИДК, в которых фигурирует Ольга Гисич.
Однако исками дело не ограничилось – адвокат решила отомстить за страшный диагноз и другими способами. По версии обвинения, Ольга Гисич обратилась к своему старому знакомому, директору коллекторского агентства Дмитрию Козлову с просьбой пригрозить представителям ИДК. За это она пообещала Козлову 255 тысяч рублей. 23 июля 2013 года коллектор напал на сотрудницу онкоцентра, где проводились анализы, и сломал ей руку. Как установило следствие, тогда же, в 2013 году, сотрудники ИДК обращались в правоохранительные органы с требованием привлечь Гисич к ответственности за угрозы в их адрес. Угрожала Гисич и Марату Тугушеву. Однако уголовные дела по этим заявлениям не заводились.
Сторона защиты с этим фактом не согласна и утверждает, что Гисич не называла в разговоре с Маратом Тугушевым конкретную сумму, не выдвигала требования и не высказывала угрозы, а предлагала добровольно урегулировать ситуацию.
Дмитрий Козлов обвинялся в совершении преступлений по ч. 2 ст. 167 УК РФ (умышленное уничтожение или повреждение имущества), ч. 1 ст. 112 УК РФ (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью), ч. 1 ст. 138.1 УК РФ (незаконное приобретение специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации), ч. 1 ст. 116 УК РФ (нанесение побоев), за что в сентябре 2015 года получил два года и пять месяцев исправительной колонии.
Ольга Гисич стала фигуранткой уголовного дела по четырем статьям УК РФ – ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ (организация умышленного уничтожения или повреждения имущества), ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 112 УК РФ (организация умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью), ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 116 УК РФ (организация нанесения побоев), ч. 3 ст. 163 УК РФ (вымогательство).
В начале марта 2016 года прокуратура потребовала для подсудимой наказание в виде девяти лет колонии общего режима без дополнительного ограничения свободы и штрафов.
Реестровый номер 63/253
Email: не указан
В Советском районном суде Самары задерживается конвой. Единственный местный журналист, явившийся на заседание, путая имена подсудимой и потерпевшей, просит прокурора на камеру рассказать фабулу дела. Молодому представителю гособвинения с трудом удается это сделать, он несколько раз просит корреспондента начать съемку заново.
Через несколько минут этот же упитанный мужчина, теперь одетый в мантию, объявляет о начале судебного следствия. Подсудимая — женщина в очках с волосами рыжеватого цвета — стоит в клетке, внимательно слушая судью и сжимая в руках кипу бумаг. В какой-то момент стоять ей становится тяжело, и она, вздыхая, садится.
Первым должен выступить прокурор, однако подсудимая не дает ему начать, заявляя, что ее ограничили в праве на ознакомление с материалами дела. Сначала женщина упрекает прокурора в затягивании процесса, затем пеняет судье, который не проверил корреспонденцию и не ответил на поданное ей в письме заявление.
Через полгода ей дадут 8,5 лет колонии общего режима — на шесть месяцев меньше срока, запрошенного молодым помощником прокурора.
Однако Гисич от услуг ИДК отказалась, собрала крупную сумму и полетела с ней в Израиль. Результаты обследования у израильских врачей шокировали Ольгу: подозрение на рак не подтвердилось, однако обнаружилась инфекция, которая, вероятно, была занесена при проведении резекции. Адвокат обратилась к руководству ИДК с просьбой объяснить ситуацию, однако там ответили, что компания не имеет отношения к неправильному диагнозу — все анализы на предмет возможной онкологии, как это положено по закону, проводились только в государственной онкологической лаборатории, а значит, ошибка была допущена не по вине ИДК.
В начале осени 2014 года директор одного из самарских коллекторских агентств, 41-летний Дмитрий Козлов, явился с повинной в следственный отдел. Мужчина признался в поджоге автомобилей гендиректора клиники ИДК Владислава Шерстобоева и ее главврача Марата Тугушева, которые, по его словам, совершил по просьбе своей знакомой Ольги Гисич за вознаграждение в 95 тысяч рублей. Свое желание сдаться он объяснил тем, что заказчица якобы не заплатила ему обещанную сумму.
Гисич арестовали 22 октября — через 20 месяцев после операции, перенесенной ей в клинике ИДК. Первоначально следователи вменили адвокату два эпизода организации умышленного уничтожения или повреждения имущества (часть 3 статьи 33, часть 2 статьи 167 УК), но в ходе расследования этого дела к обвинению добавились еще два эпизода — об организации нанесения побоев врачу ИДК Оксане Юденевой (часть 3 статьи 33, часть 1 статьи 116 УК) и организации умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью гендиректору компании Шерстобоеву (часть 3 статьи 33, часть 1 статьи 112 УК).
В начале сентября 2015 года суд дал Козлову 2,5 года колонии-поселения, признав его виновным в умышленном уничтожении чужого имущества, причинении средней тяжести вреда здоровью, нанесении побоев и незаконном приобретении технических средств — по данным следствия, в августе 2013 года он купил за полторы тысячи рублей изделие в виде пульта управления автосигнализацией и брелока для ключей со встроенными микрофоном и видеокамерой. Уже в июне этого года коллектор сможет подать на УДО.
По словам брата адвоката, в ходе процесса изучались выписки из журнала учета посещений одного из судов в Тольятти, которые подтверждали, что в день нападения на Шерстобоева Гисич была занята в одном из процессов. Однако суд постановил, что для того, чтобы организовать преступление, находиться в непосредственной близости от его жертвы было необязательно.
По его словам, похожая история произошла и со вторым автомобилем — более дорогим кроссовером Nissan Qashqai главврача Тугушева. В экспертизе этой машины есть несколько странных моментов, объясняет брат осужденной. Во-первых, из-за повреждений, полученных при пожаре, эксперты не смогли прочитать идентификационный vin-код автомобиля. Во-вторых, при осмотре было обнаружено множество механических повреждений, несвойственных тем, которые автомобили претерпевают при пожаре, — например, полное отсутствие руля.
По версии следствия, Гисич вымогала деньги на двух встречах с главврачом Тугушевым — 9 и 24 сентября 2014 года в его кабинете. На этих встречах Гисич действительно вела речь о компенсации нанесенного ей вреда и требовала извинений, однако не угрожала и не обещала предпринять какие-либо ответные действия в случае отказа, говорит защитник осужденной Паулов.
В доказательство абсурдности такой тональности защитник приводит прямую цитату из беседы:
— Меня интересует вопрос: готовы разговаривать или не готовы разговаривать? — спрашивает Гисич.
— Про миллион долларов? — отвечает Тугушев.
— Давайте за два поговорим.
— Ну, да, за пять. Вас какая сумма устроит? На повышение?
— А на сколько вы готовы?
— Давайте тогда 100 рублей.
Загрузка...