В этой статье юрист Евгения Санарова отвечает на вопрос «Как припугнуть адвоката?»
Теперь мои знакомые подшучивают: «Как это тебе удалось напугать адвоката? Тем более такого крупного и знаменитого?» Я и сама удивляюсь и ничего не понимаю, как это можно одним вопросом заставить серьезного юриста прервать пресс-конференцию и спрятаться в дальней комнате. Ну, сами судите.
Дело мое, конечно, личное, но, как оказалось, сильно общественное. Три года назад, вернувшись из Франции в Москву, я обратилась к адвокату А.Г.Кучерене с просьбой заняться моим делом по воссоединению с дочерью Машей, разлученной со мной французской юстицией. Наш разговор был коротким. Поинтересовавшись моей финансовой ситуацией, Анатолий Григорьевич сказал, что дело он не возьмёт, но постарается помочь как член общественной палаты. Через несколько месяцев ожидания меня пригласили на заседание комиссии, возглавляемой Кучереной.
Кучерена тогда пообещал обратиться с письмом к президенту Николя Саркози и попросил меня приготовить письмо, я постаралась, составила. Однако Анатолий Григорьевич просил вносить в него все новые и новые поправки. Через полгода его помощник сообщил, что Кучерена отправлять письмо передумал. Почему — не пояснил.
Прошло еще три года, но мой вопрос о воссоединении с Машей так и не решился. Все это время я совсем не видела свою дочь, и ничего не знала о ней. И вдруг похожая трагедия заставила следить, затаив дыхание, Россию и Францию. Маленькая русская девочка Лиза Беленькая была похищена в России её отцом-французом.
Сначала я комментировала дело Ирины Беленькой на страницах «Москвички», а позже познакомилась и с самой Ириной и защищавшим ее юристом Жаком Барбье, правозащитником с 15-летним стажем, президентом ассоциации «Стоп-Насилие». Он бескорыстно помогал Ирине, давал дельные советы. К сожалению, известное мне французское правосудие к Ирине отнеслось не лучше, чем ко мне.
24 сентября я отправилась в редакцию газеты «Комсомольская правда» на пресс-конференцию Кучерены «Права ребёнка». Он собирался, видимо, говорить о детях Кристины Орбакайте, Яны Рудковской, Ирины Беленькой и др.
И вот тут начались удивительные вещи. Уже при моем появлении в здании редакции, охранник многозначительно сообщил кому-то по телефону, что мол, «Захарова уже здесь!» На 5-м этаже, прямо у лифта, я была встречена самим Кучереной, который предложил мне зачем-то зайти в комнату напротив конференц-зала. Там он доверительно сообщил, что этим летом опять «интересовался делом» моей дочери и «даже говорил о нем с послом России во Франции».
Я сказала, что вот уже два месяца, у меня нет от дочери никаких вестей, и адвокат, понимающе кивнув, прошел в конференц-зал. Он начал выступление с напоминания о том, что давно занимается темой прав детей не только как профессиональный адвокат, но и как председатель комиссии Общественной палаты.
Посетовав, что тема стала излишне модной, он заверил, что урегулировать вопрос «на законодательном уровне считает делом невозможным, так как это ущемляет одну из сторон». «Но есть взрослые люди, которые любят попиариться за счёт своих детей, да и преследуют наверное, алчные интересы», — добавил он.
Начал он с дела Ирины Беленькой: «Я его вел. Работа была эффективной! Хорошо, что мы подключились на ранней стадии. Мой акцент был на мирный договор. И эта работа показала, что можно договориться между родителями. Французские власти освободили Ирину из-под стражи, для переговоров. Ирина встречается три раза в месяц с дочерью (живущей сейчас у отца в другом городе — Н.З.) и через день говорит с ней по телефону. Но это сложная и монотонная процедура, так как родители не могут договориться, с кем же будет проживать ребёнок. Мы очень надеемся, что они урегулируют эту проблему». «Один раз отец Лизы уже не привёл её на встречу с мамой. «, — сообщил он и предложил задавать ему вопросы.
Я знала от Ирины и Жака некоторые подробности дела и не могла не среагировать на выражение «эффективная работа», поэтому спросила: «Почему Вы были против того, чтобы Беленькая и ее защита подали на г-на Андре в суд за похищение Лизы в России и психическую травму нанесенную ребенку, ведь это преследуется французским законом? Далее, Вы говорите, что договориться мирным путем, (на который Вы так рассчитывали ), все-таки не удалось. В результате потеряно время, а теперь у Ирины еще и отняты родительские права. «
Наверное, то, что я начала говорить, было страшно, потому что Кучерена вдруг торопливо закричал: «Я хочу вас предупредить, что подам на вас в суд, если вы сейчас будете врать! Это частная история, незачем ее обсуждать!»
«Но, — удивленно продолжала я, — Ирине же запретили с дочкой говорить по-русски. »
«Я сейчас же прекращу конференцию», — пригрозил Кучерена.
«Но хотя бы тогда поясните, на каком основании у Беленькой отняты родительские права?» — настаивала я.
«Я извиняюсь перед журналистами, — ответил адвокат, — но конференцию продолжать не буду, пока Захарова не покинет зал».
И он вышел и скрылся в другой комнате.
О правах ребенка нам так узнать и не удалось. Журналисты ждали. Охрана настоятельно просила меня покинуть зал. А мне хотелось понять: чьи же все-таки права адвокат защищал? Если Ирины и Лизы, то почему не хочет сказать всей правды? Почему, например, судьба моей Маши, 11 лет живущей фактически сиротой при живой, любящей матери и небедном отце оставила его равнодушной? И при чем здесь «пиар», когда 11 лет отчаянно бьешься за ребенка?
И в чем все-таки эффективность его адвокатской работы, когда Ирина лишена родительских прав, а у Лизы отнято право на мать? Кучерена ушел, и отвечать было некому. Странная вот такая получилась, точнее, не получилась пресс-конференция.
Зато я рассказала правду о своей дочке коллегам, которые выслушали ее до конца, горькую правду, которая так была неинтересна адвокату Кучерене.
Дома меня застал звонок Жака Барбье. Он сказал, что дело Беленькой приняли уже в Европейский Суд по правам человека, и они обязательно будут добиваться возвращения ее родительских прав. И если это удастся, он легко готов поделиться славой с адвокатом Кучереной.
Лишь бы Лиза была с мамой. В конце концов, это всего лишь их «частная история», как тонко выразился Кучерена.
Учитывая, что мало кто способен отстоять свои права самостоятельно, запугать их не так уж и сложно. Этим и пользуются мошенники, прикрывая свой доходный бизнес вывеской об оказании юридических услуг.
Схема простая. Если менеджеры по продажам пытаются навязать клиенту необходимость покупки своего товара, нахваливая продукт, то сотрудники контор юридической консультации пошли дальше — они запугивают тех, от кого хотят получить деньги. При этом взамен, по сути, ничего не предлагают.
Вот, например, есть такой сайт 9111.ru, который называет себя крупнейшей юридической социальной сетью. На этом сайте рядом с вполне порядочными компаниями параллельно авторизованы и мошенники.
Одними бесплатными советами тут не помочь — нужно серьезное вмешательство высококлассных (естественно, оплачиваемых) специалистов. Хорошо запуганный клиент готов отдать любые деньги за помощь в безвыходной ситуации.
Добрый вечер. Моего мужа задержали по ч. 2 ст. 163 УК РФ, но на момент задержания он находился в другом месте. Деньги брал его знакомый, но мужа задержали в качестве соучастника. На него нет доказательств. Работники полиции запугали адвоката и всех, кто нам пытался помочь. Что делать?
Адвокат Антонов А.П.
Задержание не на месте преступления не является безусловным основанием непричастности Вашего мужа к преступлению. Кроме того, в том случае, если на данный момент идет предварительное расследование, то можно знакомиться только с теми доказательствами, которые были собраны в ходе следственных действий с участием Вашего мужа, поэтому Вы можете просто не знать о наличии доказательств против Вашего мужа. Тем не менее, вы можете произвести замену адвоката, если считаете это необходимым. В данном случае адвокат должен выстроить вместе с Вами эффективную тактику защиты. Если у мужа есть алиби, то необходимо заявить ходатайство о приобщении к материалам дела сведений, которые могли бы это алиби подтвердить. Более подробный ответ возможен только в случае непосредственного ознакомления с материалами дела.
Загрузка...