В этой статье юрист Евгения Санарова отвечает на вопрос «Что имел в виду адвокат?»
С Арсланом мы познакомились в Нью- Йорке — во время книжной ярмарки BookExpo America, — сидели в баре по соседству.
— Интересно, где учился сын человека, которого многие представляют едва ли не главным исламским фундаменталистом страны.
— Ты сейчас какую религию имеешь в виду?
— Я буду говорить про централизованные мусульманские организации. Если ты врач в частной клинике, то нет ничего плохого в том, что ты зарабатываешь на пациентах. Если спроецировать ту же ситуацию на мечеть, то получается некрасиво. А с одной из мечетей в Москве произошла как раз не самая приятная история — архитектора Ильяса Тажиева, который создал проект, отстранили от авторского надзора. Дагир попытался отстоять права Тажиева. Но все же понимают, как у нас устроена судебная система.
— То есть введение шариатских судов помогло бы решить проблему несправедливости?
— А что собой представляет современный шариатский суд?
— Имам из Кабардино — Балкарии (не помню его имя), рассказывал перед телекамерами примерно такую историю — когда он утром приходит на проповедь в мечеть, у него даже нет времени, чтобы подготовиться. Потому что с утра до вечера он решает споры, конфликты, бракоразводные процессы. Когда у двух набожных мусульман возникает спор, они чаще всего идут к имаму. И решение имама обязательно для исполнения — это и есть шариатский суд.
— Насколько в России распространено шариатское правосудие?
— Вот я рассказал про имама из Кабардино-Балкарии. Похожая ситуация и в других мусульманских республиках Северного Кавказа , несмотря на все заявления духовенства, что люди там живут по светским законам. Шариатские суды действуют и в Москве, и в других регионах страны — даже там, где мусульманское население не преобладает.
— А ты или члены твоей семьи прибегали к помощи имама?
— Нет. Давай разделим две точки зрения — мою и отца. Мне идея отца не представляется своевременной.
— Смотри сам: есть уголовное дело под номером 372105 о нападении на меня в московском кафе на Тверской . Это мой конфликт с выходцем с Северного Кавказа. Такое заказное нападение — тебя в кафе приглашает один человек, вместо него приходит другой, нападает со спины и убегает. Для отца было важно наказать нападавшего и тех, кто стоял за ним, по закону. Но в итоге мы судились с дознавателем, которая вступила в сговор с нападавшими. И мы выиграли суд. По идее она должна была исправить допущенные нарушения, но вместо этого вновь приостановила дознание по делу. Все знают, кто нападал и кто заказал нападение, но сегодня эти люди гуляют на свободе. Могу ли я забыть и простить?
— Хочешь сказать, кавказцы будут вершить правосудие своими руками?
— Они уже это делают! Во время следствия нам прямо говорили — разберитесь между собой сами по вашим традициям. Моя кровь на улице Москвы уже пролилась. Какой следующий шаг должен быть у человека? Вот об этой крови отец и говорил. Никакого экстремистского посыла в его словах не было.
— Твой отец за границей. Почему он уехал из России?
— После выхода телесюжета он был вынужден уехать из-за вопросов безопасности.
— Готов ли он вернуться?
— Безусловно. Он готов сотрудничать со следствием. Но угрозы отцу поступают все последние месяцы. Угрожали и сотрудникам адвокатского бюро Дагира. Я хочу спросить: почему бы на период следствия не предложить Дагиру государственную защиту? Чтобы он находился в Москве и помогал следствию.
— Кто эти люди, угрожающие Дагиру Хасавову?
— Вероятно, это представители кавказского криминалитета. Но еще до отъезда отца пытались разыскать люди с темным прошлым, у которых сейчас есть приличные должности на Северном Кавказе.
— Гарантии безопасности — единственное условие?
— Нужно, чтобы его не задержали в аэропорту и не доставили в СИЗО. Подписка о невыезде возможна.
Взгляд с 6-го этажа
Шариатский джинн
А дальше что? Вводить иудейский суд для евреев? И православный для русских?
И как тогда быть с тем простым и непреложным фактом, что церковь у нас вообще-то отделена от государства? Как и мечети с синагогами.
А если спор надо будет разбирать между приверженцами разных конфессий? Или мусульманами и атеистами?
Хотя, казалось бы, подобный институт уже существует. Есть процедура досудебного урегулирования. Есть и медиация как альтернатива обычному судебному разбирательству. Почему бы религиозным авторитетам не участвовать в работе этих институтов без акцента на религиозную принадлежность? Но нет, нас пытаются убедить в праве клерикальных структур на осуществление государственных функций.
Удивляет, почему никто из юристов-правоведов и тех же госслужб до сих пор не квалифицировал подобные вещи как посягательство на Конституцию и основу государственного строя. Надеюсь, что в ближайшее время это все-таки произойдет.
Что вы думаете о гарантиях безопасности для Дагира Хасавова?